Хоть дорога, как стиральная доска,
И качает грузовик наш, и трясет,
Из груди никак не выскочит тоска
И обидой по щекам не потечет.
Скоро станет на полях темным-темно,
Можно будет огоньки пересчитать.
Те, что воткнуты, как свечки, в горизонт,
Словно в церкви, чтоб кого-то отпевать.
Двенадцать писем под полой - мое сокровище.
Я этой памяти хозяин и слуга.
Двенадцать месяцев читаю, а чего еще,
Когда хандра привычна и долга?
Слава Богу, что хоть было и вот так
На листочках синей пастой запеклось,
Что возможно на заснеженных верстах
Сочинять, что в самом деле не сбылось.
Степь закатным серпантином осыпать,
Добавлять лиловых сумерек на снег
До тех пор, пока не стану засыпать,
Продолжая вспоминать тебя во сне.
И ты возникаешь, как ночной звонок межгорода.
Я помню свет, когда ты в дом вошла.
И я был с ног до головы облит тем золотом,
Да позолота вся со временем сошла.
Вот и еду, и печаль невелика,
Что глаза мои слезятся на ветру.
Только дату на борту грузовика
Я сквозь изморозь никак не разберу.
То ли год, когда вернусь издалека,
То ли месяц, тот, что встречей наградит,
То ли день, когда глубокая река
Бесконечную дорогу преградит.
